Сolomna.ru
Новостной портал Коломны
8 сентября исполняется 80 лет со дня начала блокады Ленинграда. 872 дня, начиная с 8 сентября 1941 года, когда немецкие войска захватили Шлиссельбург и отрезали город от всей страны с суши, и заканчивая 27 января 1944 года, когда блокада была окончательно снята, город на Неве упорно сопротивлялся врагу. Прорвать оборону советских войск внутри блокадного кольца у захватчиков не выходило, тогда было решено взять город измором. Ленинград должны были стереть с лица земли, а его жители должны были погибнуть от холода и голода.
Неприятель, добиваясь намеченной цели, вёл беспощадные бомбардировки и артиллерийские обстрелы. В сентябре Ленинград озарился пожарами, в одном из которых и сгорели знаменитые Бадаевские продовольственные склады, и горожане лишились продуктовых запасов. В первые осенние месяцы 1941 года немецкая авиация совершала в день по нескольку налётов, рассчитывая нанести значительный урон предприятиям города и посеять среди жителей панику. Но Ленинград упорно не сдавался. И выстоял. Но чего стоила эта победа, знает только сам Ленинград и его жители!
По официальным данным, которые были озвучены в ходе Нюрнбергского процесса, за 872 дня блокады погибли порядка 630 тысяч человек. Историки же уверены, что эта цифра в разы больше – около 1,5 миллиона мужчин, женщин и детей. Вести подсчёты не успевали, да и просто не могли. Самой страшной для ленинградцев стала первая зима: лютый мороз, отсутствие отопления, голод – еды почти не было. Большинство воспоминаний выживших связано именно с этими фактами, в чём убеждаемся в очередной раз, знакомясь с воспоминаниями маленьких жителей Ленинграда, которым удалось пережить блокаду, а после войны волей случая оказаться в Коломне.
Людмила Александровна вспоминает один случай. Осенью 1941 года она с другими детьми играла возле дома на родной Арсенальной улице, а её мама в это время развешивала бельё. Жила семья Наумовых около Арсенального завода, который неприятель усиленно бомбил. И вдруг мама закричала: «Прыгайте скорее в цементный круг!» Женщина увидела немецкий самолёт-разведчик. Дети тут же спрыгнули в это укрытие. Лётчик, пролетая над ними, стрелял из пушки-пулемёта, но навредить не смог, защитил цемент. Людмила Александровна ясно его помнит: шлем, как у танкистов, и тёмные треугольные очки. Он стрелял, не переставая. Маме тогда повезло, она прижалась к стене дома, и осколки от снаряда попали в водосточную трубу, не задели её. На следующий день, вспоминает женщина, приезжал фотограф и сделал снимок детей в том самом цементном круге. В 1990 году Людмила Александровна увидела эту фотографию в Музее города Ленинграда. Бомбёжки и обстрелы повторялись всё чаще, казалось, без них не проходило и дня. Чтобы спастись, семья пряталась в склепе польской часовни, который освободили от усопших. Однажды Наумовы и их соседи не успели вовремя выскочить из дома, чтобы добежать до спасительной часовни. Пришлось пережидать бомбёжку в подъезде дома. Бомба упала где-то совсем рядом, дом покачнулся из стороны в сторону, сестра упала и ударилась головой о перила, но на этот раз всё обошлось. Ещё очень хорошо запомнился маленькой Мусе голод. Всё время было нечего есть, вспоминает она, ели траву, корни лопуха, лебеду – в общем, всё съедобное и не очень. Когда разбомбили Бадаевские склады с продовольствием, люди говорили, что там шоколад, масло и всякая всячина текут рекой, поэтому девочка решила отправиться туда самостоятельно на трамвае. Шестилетний ребёнок ел эту землю у складов и даже кулёк с собой завернул. На обратном пути её спросили, почему она одна, девочка ответила, что ездила на разбитые склады, ела землю, которая оказалась очень вкусной, как творог, только чёрный, и предложила людям попробовать. Тогда одна женщина со слезами сказала: «Проклятые фашисты! Что сделали с нашими детьми!?» Наступала зима, которая несла с собой лютый холод и голод. Эвакуироваться не получилось, приехав на Московский вокзал, Наумовы увидели разбитые после налёта фашистской авиации эшелоны. Пришлось возвращаться домой на Арсенальную.
Зимой маленькая Муся совсем ослабла от голода и перестала ходить. Мама обкладывала её бутылками с горячей водой, которую приносила с Невы и грела, разжимала зубы и вливала в рот тёплую воду с маслом, которое выменяла за свой красивый габардиновый плащ. Тогда женщине удалось добиться через здравотдел, чтобы дочке сделали укол какой-то дорогой сыворотки, на процедуру направили в детский сад. Людмила Александровна вспоминает, что в садике её положили на кушетку, и укол она совсем не чувствовала, видела большой шприц, слышала треск мышц, а боли не было. Весной 1942 года, когда стали появляться трава и листочки на деревьях, вышел приказ до определённого срока зелень не трогать, чтобы она смогла подрасти. И когда, наконец, разрешили стричь траву, люди радостно высыпали в скверы и на поля, ведь теперь было из чего сварить похлёбку. Хлеба было очень мало, мама давала девочкам кусочки величиной со спичечный коробок. Они плакали и просили ещё, и это был далеко не конец всем мучениям, которые выпали на долю жителей блокадного Ленинграда.
В декабре 1942 года маленькую Мусю вместе со старшей сестрой забрали в госпиталь, где лечили от дистрофии. Проснувшись ночью, вспоминает Людмила Александровна, она увидела комнату освещённую светом луны, а на тумбочке рядом с её кроватью стоит маленькая тарелочка с манной кашей. Не выдержав, она съела эту кашу рукой, а утром боялась вылезти из-под одеяла, думала, сосед за кашу поколотит. Однако страх был напрасным. Совсем скоро сосед потряс её и велел просыпаться, потому что несли завтрак. Ела в то утро Муся Наумова, сидя на кровати. До того момента, когда она сможет встать на ноги, пройдёт ещё немало времени. Но всё-таки на ноги и её, и сестру поднимут. Дистрофия не сведёт их в могилу. Повезёт. Весной 1943 года девочек выписали из стационара, мама встречала их, радовалась и плакала. В этом же году Муся Наумова пойдёт в школу, а уже в 27 января 1944 года блокада Ленинграда полностью завершится. В тот день была страшная канонада из всех орудий, стало страшно, вспоминает Людмила Александровна, но мама сказала дочерям, чтобы они не боялись, больше обстрелов и бомбёжек не будет.
Война закончилась. Летом 1945 года, с фронта вернулся отец, и это была окончательная и бесповоротная радость, всепоглощающее счастье. Ведь за время блокады Наумовы потеряли почти всех родных.
Ольга Исааковна Сударкина родилась в Ленинграде в 1933 году, через неделю после начала войны ей исполнилось восемь лет. Несмотря на совсем юный возраст, воспоминания о той страшной поре врезались в память на долгие годы и не оставляют ни на один день. Когда объявили о начале войны, Оля с мамой, которая подрабатывала воспитателем, были в пионерлагере. Вернувшись в город, они были поражены, как изменился Ленинград. На улицах много военных, большое количество добровольцев, желающих отправиться на фронт. В небе – громадные серебристые дирижабли, которые охраняли небо над городом. Ночью его освещали большими прожекторами, чтобы вовремя обнаружить вражескую авиацию. Ведь бомбили и обстреливали немцы жестоко, точно зная, куда наносить удары. Голод помнят все, кого ни спроси, вспоминает Ольга Исааковна, карточки на хлеб: рабочим – 250 граммов, иждивенцам и детям – 125 граммов. Это крохотные кусочки, которые растягивали на целый день – суточная норма. Семье повезло. Мама устроилась работать в госпиталь санитаркой, а за хорошую работу там давали «премию» – лизать котлы, так это называлось. Можно было наскрести с котлов с собой всё, что осталось. Так под бомбёжкой и обстрелами, рискуя собственной жизнью, мама добывала еду для своей дочери. Хотя тогда никто не задумывался о риске. Волновало одно: как не умереть от голода и холода? Страшно было ходить и за водой к Неве. Идёт человек, несёт чайник с водой и вдруг падает и больше уже не встаёт. Зимой 1941-1942 годов стояли лютые морозы, трупы лежали прямо на улицах, пока их не собирали, чтобы захоронить, завернув в простыни.
Ольга Исааковна вспоминает, что к концу зимы они с мамой совсем ослабли и совсем перестали вставать. Спасло, наверное, чудо. Однажды в комнату вошли люди, собрали вещи и документы, одели женщину и её маленькую дочь, погрузили в машины и вывезли по «Дороге жизни». Опять повезло, они прошли, а две полуторки провалились под лёд. Семью эвакуировали под Нальчик, в Кабардино-Балкарию. Однако кошмар блокады не оставлял всю дорогу, люди гибли в огромном количестве, убивая себя неосознанно, накидываясь после такого голода на еду, не думали о том, что желудок может не справиться, так и случалось. По прибытии на место ленинградцев встречали как родных, плакали, смотря на их синие измождённые тела с усохшими лицами. С этого момента и началась борьба за спасение героев Ленинграда. До сих пор с огромной благодарностью Ольга Исааковна вспоминает тех людей, что спасли ей и её маме жизнь в страшное военное время.
Конечно, это не единственные истории блокадного Ленинграда. Он хранит их тысячи. Выжившие и утраченные судьбы, люди, у которых была впереди целая жизнь, но вмешалась Великая Отечественная война, перевернув всё и разрушив. Вспомним героев Ленинграда: мужчин и женщин, стариков и детей, и постараемся сделать так, чтобы трагедия никогда не повторилась.
Информация предоставлена общественной организацией «Блокадники Ленинграда» г. Коломна.