На счету коломенца композитора и певца, заслуженного артиста Российской Федерации Дмитрия Дунаева около 2000 песен. Его произведения звучат по всей России.

Сегодня этот яркий представитель музыкальной и песенной культуры нашей страны рассказывает о своём нелёгком пути в искусстве.

– Дмитрий, Вы в очередной раз приехали в Коломну. Что для Вас значит наш город?

– Я уже больше 30 лет считаюсь москвичом. И всё же, когда мне плохо, я вспоминаю свою родную Коломну. Понимаете, у нашего с вами города есть какое-то необыкновенное сказочное очарование. Оно чувствуется во всём: в старинных улицах и площадях, кремлёвских башнях, монастырях, парках, трамваях. Ну и, конечно, коломенцы. они прекрасные люди, добрые и отзывчивые. Я, не стесняясь, говорю от всего сердца: «Коломна, я тебя обожаю!» Здесь я родился в простой семье. Мои родители работали на УПП ВОС, где собирали телевизоры «Юность». Здесь я учился в двенадцатой, а потом в вечерней школе. Здесь я впервые приобщился к творчеству, сотрудничая внештатным фотокорреспондентом с газетой «Коломенская правда». При этом я ещё умудрился быть солистом в хоре, ведь у меня был красивый голос, и заниматься боксом. Я даже специально ходил дворами, чтобы проверить в случае чего свои способности постоять за себя. И ведь нападали… Я не был спокойным ребёнком, дрался часто, и сам, бывало, провоцировал. И рокером был, причём в довольно юном возрасте, мне было тогда 13-14 лет. Потом попал в аварию и перестал заниматься этим нехорошим делом. После этого стал активно писать музыку, как ни странно.

И всё-таки я пришёл к Алексею Мажукову – замечательному советскому, российскому композитору, который подарил мне две свои песни «Лена, Лена, ты необыкновенная» и «Аэропорт, аэропорт». И только Борис Сергеевич Брунов, когда я пришёл в Театр эстрады, услышав мой голос и мои песни «Портрет» и другие, взял меня на работу. Мне только 16 лет было.

– Как Вы успевали совмещать учёбу в школе в Коломне и работу в Театре эстрады в Москве?

– Не успевал. Было очень всё непросто. Учителя разводили руками и говорили: «Дима, что ты творишь? Ты должен учиться». Я отвечал: «Да, да, да, буду»... У меня тогда завелись уже деньги. Я получал немало за концерты. Непутёвый был парень, непутёвый… Но при этом никогда никому ничего не делал плохого. С самого детства никогда не был подлым человеком. Мне всегда хотелось помогать, поддерживать людей в трудной ситуации. Даже не потому, что желание такое было, такое ощущение, что меня кто-то толкал на это. Мне всегда хотелось самостоятельности. Нет, не независимости, я избалованный ребёнок. Третий в семье, долгожданный, самый любимый. У меня две старшие сестры. Но мне хотелось самому приносить деньги в дом. Хотелось прийти домой и сказать: «Мам, это вот тебе». В любом случае детство есть детство. Всё это было до 18 лет.

– А что случилось потом?

В 18 лет я тяжело заболел артритом с артрозом. Это сейчас болезни молодеют, а в то время артрит с артрозом у восемнадцатилетнего парня – это вообще нонсенс. Никто не мог в это поверить, болезнь стариков. Практически шесть лет пролежал и ходил только в период ремиссии немножко летом и зимой. Это случилось, когда я уже достиг определённого пика популярности. К 18 годам у меня уже появились в Театре эстрады продюсеры, стали выходить ролики на развлекательном телеканале «2x2». Песня «Портрет» звучала из каждого окна. Мне было приятно, что меня стали узнавать в метро. Я мог себе позволить купить какую-то одежду престижных фирм, а я шмоточником был страшным. Видимо, господь Бог посмотрел на всё это и сказал: «Дима, надо тебя остановить». И он меня остановил. Когда на протяжении шести-семи лет я болел, спрашивал: «Господи, за что мне всё это?» И были разные моменты. Я уже думал, что лучше бы я ушёл из этой жизни, настрадался прилично. В возрасте с 18 до 25 лет такое количество болей каждодневно – это страшно. Ко всему прочему, видимо, на фоне всего этого у меня появилась опухоль в горле. Пришлось перенести пять операций: четыре в России и одну за границей. К тому времени все мои друзья, так называемые, уже отвернулись от меня. Мы жили с Андреем Алексеевым, поэтом, который ухаживал за мной и сидел возле меня. И помогли мои родители. У них был участок шесть соток и полтрамвая. Тогда было модно. Депо продавало трамваи, распиленные пополам. Полтрамвая считался домиком. Мои родители продали этот участок. На тот момент это была сумма в пять тысяч долларов. Тогда это было очень много. Мне сделали операцию в Голландии. Врачи сказали, что я не только петь, но и говорить не смогу. После последней пятой операции в Боткинской больнице врач в ординаторской попросил сказать что-нибудь, и я запел. Представляете? Такого не было никогда. Случилось чудо! Я не только заговорил, я ещё и запел!

– Как на Вас это повлияло?

– У меня произошла полная переоценка ценностей. Я понял, что петь нужно хорошие песни, смысловые. Зачем нужны песни-пустышки, которые из себя ничего не представляют? Любая песня – это мини-спектакль. Я так считаю до сих пор. Вспомним раннюю Пугачёву, которая пыталась из никакой песни сделать спектакль. Благодаря поэзии Андрея Алексеева, появилась такая возможность создавать, писать песни, которые являются небольшим спектаклем. Я стал давать концерты, постепенно реабилитироваться. Естественно, было очень сложно с финансами. Приходилось подрабатывать по-всякому, везде. Я даже подрабатывал охранником, вагоны разгружал. Но постепенно концертная деятельность налаживалась. Стали в жизни появляться настоящие друзья, соратники. В жизни ничего не бывает случайного. И даже, если человек заболевает, то ему это испытание даётся зачем-то. То есть, он должен остановиться, что-то переосмыслить. И если там кто-то сверху считает, что достаточно, этот процесс (испытание?) останавливается, ты продолжаешь жить, но уже играть другую роль, более осмысленную, более честную. Честным нужно оставаться, прежде всего, перед самим собой. Если человек честный перед самим собой, оценивает себя адекватно, таким, какой он есть, он и с другими будет вести себя точно так же. Огромное влияние на меня оказало посещение Свято-Троицкого Александра Свирского мужского монастыря на острове Валаам. То, что случилось там со мной, я считаю чудом и не забуду.

Конечно, есть моменты, связанные с заработком. Меня часто называют гимнописцем. Я действительно написал очень большое количество гимнов. Но сказать, что я люблю писать гимны, я не могу. Я лирик. Мне нравится петь песни добрые, светлые, со смыслом, глубокие, но они сейчас не востребованы. Ну а зарабатывать как-то надо. Мне приходится вертеться. К большому сожалению, на это уходит 90 процентов моего времени, из-за этого некогда заняться творчеством. Сейчас в жизни приходится думать о хлебе насущном, о заработках, а это не всегда то, что мне нравится. Опять-таки, я стараюсь это делать честно, даже при написании гимнов. Опять-таки это не относится к гимну Коломны. Новый гимн нашего города – это святое. Потому что почётное звание «Город трудовой доблести» – это высокое звание, относиться к этому нужно вдвойне ответственно.

– Какую же долю в Вашем творчестве занимает то, что идёт от души?

– А я не могу не от души. У меня не от души не пишется ничего. Вот у меня бывает так, что можно сидеть, корпеть, кнопки выводить, но если свыше тебе ничего не приходит, ты никогда ничего толкового не напишешь. Сколько бы ни старался. Как говорит мой друг поэт коломенский Дмитрий Лик: «Я не пишу, я записываю».

Вот не пишется и не пишется, не идёт и не идёт. Потом вдруг просто какой-то шквал! И ты пошёл. Одну песню написал, вторую, третью, четвёртую. Потом, раз – опять пустота. Вот то настоящее, которое действительно людям по душе и тебе по душе, оно приходит только свыше. Вот у меня так, может, у кого-то по-другому. Евгений Дмитриевич Дога, замечательный композитор, считает, что хорошая музыка – это труд, прежде всего. Я вот этого не понимаю.

– Вы с какими поэтами сотрудничаете?

– Ну, конечно, Андрей Алексеев, царствие ему небесное. На сегодня есть два основных поэта, с кем я сотрудничаю, это Дмитрий Лик, наш земляк, прекрасный человек, который действительно прославляет этот город. Инна Клочкова, замечательная поэтесса, мы с ней нашли друг друга. Мне с ней очень просто работается. Бывают совершенно невыполнимые, очень сложные заказы, но она справляется с ними на ура.

– Сочинённую песню сложно продвинуть к слушателю?

– Я как-то не стараюсь продвигать. Меня песни продвигают. Та же «Россия – вечная держава». Я никогда её не продвигал. Она как-то сама пошла в народ, её стали петь, записывать. «Кадетский вальс» – никто никогда его не продвигал, но исполняют по всей нашей стране все кадетские корпуса: и в Белоруссии, на Украине, в Казахстане. Мне кажется часто, что это не я песни раскручиваю, а они меня, потому что песни уже стали намного популярнее меня. Песня «Доброта», которую многие из вас слышали, которую изначально мы исполнили с Николаем Дроздовым, Юрием Куклачёвым, Катей Манешиной тоже из Коломны. Стихи к песне «Доброта» написала Татьяна Белова – прекрасная поэтесса, живёт в Коломне. Мы с ней сотрудничали на протяжении долгого времени.

– Сколько выступлений у Вас бывает в месяц?

– Сольные концерты я не давал очень давно. И нужно этим заняться, потому что люди просят. Можно провести сольный концерт, собрав все свои песни, сделав солянку. Я об этом думаю и спрашиваю себя: а зачем, чтобы просто петь? Понимаю, что если у меня будет сольный концерт, это должен быть спектакль: каждая песня должна вытекать из предыдущей, люди должны посмотреть этот концерт на одном дыхании.  И как это сейчас принято, пригласил гостей звёздных, спел песню, они тебе спели, цветы подарили, а зачем этот концерт был – непонятно. Так у нас проходят сольные концерты очень часто. Я вот этого не понимаю. Мне кажется, что сольный концерт – это как отчётная работа. И вот этот отчёт я хочу сделать красиво, с душой. Собрать грамотно программу, подобрать хороших музыкантов, сделать красивые декорации, которые подходили бы под определённые песни. Этим нужно заниматься. Я с огромным удовольствием выступаю благотворительно, но в меру возможностей своих. До коронавируса каждый день что-то было. И сейчас много езжу на конкурсы в качестве члена жюри. Очень приятно, что меня узнали в регионах. Откуда? Благодаря интернету люди имеют возможность слушать всё. Бывает, что знакомишься с результатами прослушивания песен: 20 тысяч, 30 тысяч, 200 тысяч. А ты уже забыл про эти песни, не поёшь их.

– И всё-таки, можно ли говорить, что то направление, в котором Вы творите, становится востребованным?

– Оно всегда было востребованным, просто для определённой публики. К шоу-бизнесу это не имеет никакого отношения. Мне приятно, что приезжая в регионы, я могу собрать зал. Зрители приходят с удовольствием и слушают хорошие песни. Для меня это очень важно. Да, пускай, как говорится, я широко известен в узких кругах, но зато добрых и любимых.

– Спасибо, Дмитрий.