50 лет назад разразился Карибский кризис – военное противостояние между СССР и США. Согласно официальной версии, ему предшествовало размещение Соединёнными Штатами в 1961 году в Турции ракет средней дальности, напрямую угрожавших городам в западной части Советского Союза, Москве и промышленным центрам. В ответ в качестве адекватной меры на Кубе были размещены советские ракеты с ядерной начинкой. Мир оказался на грани войны.

Непосредственным участником тех событий стал наш земляк Георгий Кешабянц, тогда рядовой гвардейского танкового полка, дислоцировавшегося в Ленинградской области. Ему довелось совершить путешествие на Кубу, которую Фидель Кастро Рус объявил социалистической, и выполнить, как искренне полагал советский солдат, свой интернациональный долг.

Азорские острова и Бермудский треугольник

Георгий Иосифович вспоминает:

– Шёл второй год моей службы, когда в июле 1962 нас сгребли и без объяснения причин одними из первых отправили на переформирование в Кронштадт. Даже старшие офицеры оставались в полном неведении.

Правда, уже при погрузке на теплоход я увидел плачущего прощающегося с женой офицера. Это могло натолкнуть на мрачные мысли. Но мы были молоды и беспечны. Нас никто не провожал, и нам нечего было терять. А путешествие в незнаемое обещало массу новых впечатлений и, может быть, приключений.

Нам выдали два комплекта обмундирования, один обычный, другой – в тропическом исполнении: гимнастёрка с коротким рукавом, шляпа с накомарником, ботинки вместо кирзовых сапог. И всё это попросили до поры до времени убрать подальше. Всех одели между тем в цивильное платье – костюм, рубашка в клетку…

Плавание продолжалось четырнадцать дней. Обогнули Европу, прошли проливы Ла-Манш и Па-де-Кале, слева Франция, справа Англия. В Северном море командиры вскрыли секретный пакет: наш путь лежал в Атлантику, на Кубу, порт назначения Байя-Онда.

Мирный с виду теплоход был начинён оружием, но 800 участникам атлантического круиза категорически запрещалось, хотя всем всё уже было понятно, говорить о цели путешествия. Многие, между тем, отрастили бороды – барбудос, как у Фиделя, и бесцельно убивали время в каютах за картами и домино или слоняясь по палубе. Кешабянц использовал его с умом – учил испанский. Когда темнело, смотрели кино на палубе – фильмы «Волга-Волга», «Подвиг разведчика». Выполняем интернациональный долг, едем к братьям – таким было всеобщее настроение.

Нелёгким испытанием для многих стала морская болезнь, товарищей выворачивало наизнанку. Особенно штормило в Бискайском заливе. Действенным средством против этой напасти считались томатная паста и селёдка, выставленные в бочках для всеобщего пользования. Георгию качка была нипочём, только аппетит удваивался.

Так и шли навстречу неизвестности, сопровождаемые эскортом дельфинов и советскими подводными лодками, оснащёнными коломзаводскими дизелями. В тропиках к ним добавились летающие рыбы, а в меню – изрядная порция сухого вина: рислинг, алиготе. Чем ближе подходили к цели назначения, тем чаще в небе появлялись американские самолёты.

Позади остались Азорские острова, где-то рядом – Бермудский треугольник. И вот, в 5 утра 28 июля на горизонте появилась Куба. Вас примет порт Мариэль – сообщили по радио.

Много позднее Георгий Кешабянц узнал, что в случае попытки захвата американцами судно должно было быть взорвано, и пошло бы на дно, а солдатики рыбам на корм. Для страны Советов – самый подходящий случай раструбить на весь мир о янки, потопивших мирный гражданский теплоход.

Из песни слова не выкинешь

Разместился наш воинский контингент в 18 километрах от Гаваны, в местечке Нарокко, неподалёку от небольшого городка Сантьяго-де-лас-Вегас в деревянных щитовых казармах. Спали на привезённых с собой поролоновых матрасах и подушках. Потихоньку обустраивались.

И многое пошло не так, как рассчитывали отцы-командиры. О какой военно-политической подготовке можно вести речь, если на солнышке плюс 50 по Цельсию. Ни тебе ленинских комнат, ни политзанятий. Абсолютно непривычные и необоримые климатические условия. Попытка провести кросс Матросова на три километра, закончилась тем, что кроссмены запросили о пощаде уже на первой трети дистанции. Привычная пища – борщ, каша – не лезла в глотку. Со временем их заменили – фрукты, курица, вино… Так и перешли на кубинский рацион.

Досаждали болезни. Дизентерия – у 100 процентов списочного состава. Из лекарств пользовали биомицин, первый и единственный антибиотик. Врачи сбивались с ног. Ещё одним антисептиком для солдат и сержантов стал спирт, запасы которого в местных аптеках вскоре оказались исчерпанными на 5 лет вперёд.

У многих, у Георгия тоже, на ногах появились незаживающие язвы. Как выяснилось впоследствии, причина болезни крылась в ядовитом дереве гуао, соприкосновение с которым оставляло страшный след. Почему кубинцы не предостерегли наших солдат, для Кешабянца по сей день остаётся загадкой.

Между тем военная жизнь входила в привычную колею. Соседи ракетчики построили площадки для пуска боеголовок с ядерной начинкой, а мотострелковая рота, в которой служил Кешабянц, с августа приступила к охране секретных объектов.

В свободное от нарядов и караулов время играли в футбол. Умельцы из нержавеющих ложек мастерили кольца, на которые напаивали государственный герб Кубы, искусно перенесённый с монеты. Такие перстни становились предметом обмена с местными, с которыми успели подружиться и успешно обучали русской ненормативной лексике. Из песни слова не выкинешь: случались и самовольные отлучки, заканчивавшиеся обычно сидением на губе, гауптвахте то есть, или утратой ефрейторских или сержантских лычек.

Что знал о Кубе Георгий Кешабянц. Да ничтожно мало. Было на слуху имя Хосе Марти, уважаемого на острове Свободы человека, борца за независимость, как его величали, «нашего апостола». А тут довелось познакомиться с Фиделем, Че Геварой... Нечасто, но советских военнослужащих вывозили на стареньких, дребезжащих штатовских автобусах в близлежащие, основанные и отстроенные ещё испанцами, города с их неповторимой изящной архитектурой. Побывали и в Гаване, куда с гастролями приезжал солнечный клоун Олег Попов.

Георгий не бросал штудий по испанскому языку и один из немногих мог общаться с аборигенами. Интересовался особенностями быта, культуры. Куба входила в его сердце, чтобы остаться в нём навсегда.

По самому, по краю

Ощущали ли эти парни со всех концов необъятной страны – таджики, армяне, азербайджанцы, молдаване, черноволосые, смуглолицые, загоревшие под тропическим солнцем и от того ещё более походившие на своих компаньёрос, что стоят на самом краешке обрыва и каждое мгновенье могут сорваться в бездну?

Чувство тревоги пришло, когда США обнаружили у себя под боком русские ракеты, способные в считанные минуты нанести ядерный удар. До Майами – рукой подать, 90 миль, а до Нью-Йорка ракета долетела бы за 10 минут. Правда открылась американским военным лишь в середине октября и вызвала шок. Около двух месяцев размещение ракет оставалось для них тайной.

И вот тогда начались круглосуточные облёты американских истребителей на бреющем полёте, на высоте 100 и менее метров, ракетных установок, окружённых двумя кольцами боевого охранения. Боезапаса, в случае высадки десанта, хватило бы на три – четыре недели. А там, гори всё синим пламенем, нажимай кнопку пуска…

Кризис разрешился за 13 дней, с 16 по 28 октября. Войны, которую историки называют несостоявшейся (к великому благу всего человечества) не случилось. Шёл третий год службы рядового Кешабянца, когда поступил приказ: ребята, домой!

Транспорт из Гаваны ушёл 8 октября 1963 года. Покидали остров с чувством собственного достоинства и выполненного долга. Командировка сроком в 1 год и 4 месяца благополучно завершилась. Впереди ожидала мирная жизнь.

50 лет спустя. Возвращение

Память имеет над нами неодолимую силу. Как там у поэта: что пройдёт, то станет мило. Воспоминания заставляют нас мысленно возвращаться в прошлое, в места, где оставил милых сердцу людей и впечатлений. Это называется ностальгией. И не даёт нам покоя. И нужен мало-мальский предлог или ничтожная причина, чтобы мы утвердились в своём желании и приняли решение.

Так, Георгий Иосифович однажды зашёл в туристическое агентство и… 13 часов полёта, приземление в аэропорту в Гаване. В места, где служил, попасть, увы, не получилось. Заглянул, как к старому знакомому, в столичный ресторанчик «Одноглазый кот». И погрузился в музыку испанского языка, быстро вспоминая забывшиеся слова и выражения. Кубинцы? Они остались открытыми, весёлыми и доверчивыми, словно дети.

Радость встречи мешалась с лёгкой горечью разочарования. За много лет Гавана с её памятниками архитектуры, объявленными ЮНЕСКО достоянием всего человечества, утратила даже былые остатки величия. Капитолий, президентский дворец являли собой образцы разрухи и запустения.

И нигде, как в начале 60-х, не увидел Георгий Иосифович ни одного ни советского, ни российского флага. Спрашивал, где русо бандера? Флаг по-испански. Денег нет, отвечали.

Вот так случилось второе путешествие на Кубу. Георгий Кешабянц не жалеет, что принял такое решение.

…Над его рабочим столом на стене висит разноцветная географическая карта такого далёкого и такого близкого острова. А в разговоре Георгия Иосифовича нет-нет, да и проскакивают испанские слова: адьос компаньерос!