На предложение встретиться и вспомнить свою военную эпопею Алексей Михайлович Орлов ответил категорическим отказом: мол, ничего героического в его биографии нет, в атаку не поднимался, как и миллионы советских граждан просто выполнял свой воинский долг. Но со второго или третьего захода удалось убедить ветерана Великой Отечественной, что ради столь знаменательной даты, как 70-летие Великой Победы, не следует проявлять излишнюю скромность, ведь то, что сохранилось в памяти, – живое свидетельство очевидца тех драматических событий, и уже поэтому принадлежит истории. А война, она повсюду война без прочерченной на карте линии фронта.

Куда уходит детство

Деревушка Стан числом не более тридцати дворов затерялась среди глухих лесов и болот в Вологодской области на берегах безымянной речки с прозрачной водой, в которой в изобилии водились караси да щуки. До 1943 года бегал Лёшка с товарищами за три с лишним версты в школу и с очень малых лет познал, что такое крестьянский труд, помогая отцу и матери по хозяйству.

С началом войны деревня как­то быстро опустела, мужики поуходили по призыву на фронт. И воцарилась в Стане, зазвучала тоскливой нотой гнетущая тишина ожидания, рвущаяся криком и плачем баб, получивших очередную похоронку.

Так кончилось счастливое беззаботное детство. Взрослых в колхозе заменила скоро повзрослевшая вчерашняя ребятня. Мальчишки и пахали, и сеяли, запасали на зиму сено. И лес валили ручной-то пилой – тяжёлая и опасная работа! А Лёшка даже объезжал молодняк, потому как справных лошадей реквизировали в помощь фронту.

Ещё до войны, а с её началом тем более, в школе огромное внимание уделялось военной подготовке. Носить на груди значки ГТО, ПВХО, «Ворошиловский стрелок» считалось престижным. Молодёжь приучали к военному делу основательно, закаляли нравственно и физически. И хотя немец до тех мест не дошёл, в населённых пунктах создавались истребительные отряды, нигде в военной литературе не упоминавшиеся, для поимки диверсантов. Вот и прочёсывали деревенские ребята окрестные леса – все знакомые, куда ходили за грибами и клюквой. И таскал на плече Лёшка австрийский карабин, оставшийся в арсенале ещё с Первой мировой…

Что занимало горячие головы юных патриотов? Алексей с другом Юркой Вихаревым всерьёз опасались, что так и война без них закончится. И решили подаваться в партизаны, потому что именно в партизанском отряде можно проявить истинный героизм.

Юрка ушёл на войну первым, а вскоре подоспела повестка и выпускнику девятого класса Алексею. Доучивался Орлов уже после войны.

Под небом Заполярья

На сборный пункт, на станцию Кадуй (мужики шутили: Буй да Кадуй чёрт три года искал), отправился новобранец под женский плач. К тому времени уже пришла в дом похоронка по старшему брату Александру, погибшему где­то под Псковом. На хозяйстве оставался отец Михаил Евсеевич, георгиевский кавалер Первой мировой войны, по инвалидности не подлежащий призыву.

Из Кадуя путь Алексея лежал в Мурманск, оттуда пешком по сопкам – в посёлок Ваенга, нынешний Североморск, на базу Северного морского флота. Там, на курсах радистов посадили Орлова за ключ выстукивать азбуку Морзе, но из этой затеи ничего не вышло. Радисты – слухачи, запоминающие ритм и музыку точек и тире, с чем у Орлова были проблемы. И сказали командиры: это не твоё, будешь телефонистом, и отправили в сопки на зенитную батарею, обеспечивать связь между огневыми точками. 

Сохранилась у Алексея Михайловича вырезка из газеты «Заполярное небо» с заметкой «К 30летию нашей Победы» с цифровыми выкладками, чтобы понять, как воевал Север с фашистами. Вот выдержки оттуда: В октябре 1943 года Государственный комитет обороны принял постановление усилить противовоздушную оборону Мурманска, Архангельска и Кировской железной дороги. Эти города принимали по ленд-лизу помощь от союзников: оружие, технику, транспорт, продукты. Перед 5-м воздушным флотом Гитлер поставил задачу: в кратчайший срок нарушить коммуникации, разрушить причалы и портовое хозяйство. Массированные бомбардировки с немецкой педантичностью днём и ночью не прекращались до конца 1944 года. Небо Заполярья следовало стеречь от немецких стервятников. Только в 1943 году истребительная авиация и зенитная артиллерия под Мурманском уничтожили 87 самолётов противника.

Батареи оснащались новыми орудиями среднего и малого калибра, появились современные канадские станции орудийной наводки, обнаруживавшие самолёты противника ещё на подлёте.

Личному составу 139го дивизиона зенитной артиллерии предстояло на тракторах и собственной живой силе затащить всё это хозяйство на вершины сопок по камню и валунам и защищать от налётов вражеской авиации Кольский залив, в котором базировались подлодки и корабли, швартовались американские и английские транспорты. Работа была сделана адова.

Рядом с орудиями разбили палатки, под ногами каменная твердь – о землянках приходилось только мечтать. Всю морозную зиму с ветром от Северного Ледовитого океана так и провели под брезентом, согреваясь у бочки из-под горючего, которую заряжали кустарником и плавуном, прибившимся к берегу залива.

Держали готовность номер «1», когда орудийный расчёт в любую минуту мог открыть заградительный огонь, помешать противнику выйти на цель.

Отгонял от залива и базы морфлота «Хейнкели» и «Юнкерсы» зенитным огнём и Орлов, пока не был определён связистом для сообщения между батареями и станциями орудийной наводки. Мотался по сопкам на лыжах с катушкой провода за спиной. Пригодилась деревенская закалка, когда привычно торил лыжню по лесным сугробам в школу и обратно. Приходилось и на коммутаторе нести службу, соединяя голоса.

Так и отзимовали с грехом пополам, пережив и лютую стужу, от которой не спасали ни валенки, ни овчинные полушубки, и пургу, и полярную ночь, когда ни зги не видно, и от палатки к палатке приходилось пробираться держась за натянутый трос. В общем, на выбор природа предлагала две погоды – плохую и скверную.

А весной 1944го начали сооружать жилища, почему-то именовавшиеся землянками. Русский солдат на выдумку горазд и всегда найдёт выход из любого положения. Подручным строительным материалом стал дёрн, изобильно покрывавший скалы. Его сдирали, резали кусками и клали пластами один на другой. Готовились к грядущей зиме, привыкая к суровой действительности. Даже камбуз из дёрна сложили.

Что же касается солдатских харчей, они не отличались ни изыском, ни разнообразием. Картошка сухая, лук сухой, морковка сухая, плюс американские мясные консервы и сухари. Что мог приготовить из этих ингредиентов самый искусный кок? Голодным получался паёк. А чтобы не было цинги, фельдшер заваривал в бачке хвою и заставлял пить пахучую, отвратительную на вкус зелёную жидкость. По рациону полагался бойцам рыбий жир, заменённый за неимением оного лярдом, топлёным свиным салом.

Всё шло своим чередом. Авианалёты, короткие передышки между ними, ожидание сводок с фронтов и даже политзанятия, на которых краснофлотец, старшина второй статьи, комсорг дивизиона Алексей Орлов обсуждал с товарищами книгу советского историка Евгения Тарле «Наполеон», заряжаясь уверенностью в том, что и немцу не устоять, раз в 1812 году такого зверя победили.

Отношения у личного состава как­то сразу сложились добрые, дружеские, потому как призывники 1943 года старослужащим, пожилым дядькам, в сыновья годились. Командиры не донимали ни построениями, ни строевой, ни строгостями устава. Все вместе делали одно дело, и каждый знал свой манёвр.

Если в 1944-м противовоздушная оборона и истребительная авиация работали на полную катушку, то в 1945м фашистская хватка ослабела, хотя батареи оставались на своих местах, всегда готовые к бою.

По морям, по волнам

И пришёл День Победы – ничего радостнее не было в жизни Алексея Орлова. Обнимались, плакали и смеялись товарищи по оружию, устроили салют.

А однажды Орлова позвали к начальству, и командир дивизиона сказал: Алексей, ты у нас парень грамотный, девять классов за плечами, комсорг к тому же. Пришла разнарядка, придётся тебе в Ленинград ехать, поступать в военно-морское политическое училище. Как ты, согласен?

Алексей долго не раздумывал. Дожидаться дембеля, а процесс этот мог затянуться на неопределённый срок – миллионы были поставлены под ружьё, а потом вернуться в свою деревню Стан... Такие перспективы юного моряка совсем не прельщали. И он дал согласие. Жизнь сделала крутой поворот.

В училище будущий морской офицер приехал с двумя медалями – самой дорогой для себя «За оборону советского Заполярья» и «За победу над Германией». Орден Красной Звезды Алексей Орлов заслужит значительно позже…

После окончания училища лейтенант Орлов был отправлен на службу в высшее военноморское училище связи имени А.С. Попова. А потом вновь учёба – в высшем военнополитическом институте имени М.И. Калинина, готовившем преподавательские кадры для военных училищ.

После нескольких лет учёбы началось в судьбе офицера Орлова самое интересное – боевые походы по морям и океанам. По распределению он отправился в дивизию подводных лодок на Тихоокеанский флот, где отслужил 23 года. Десять лет бороздил на субмаринах воды Японского моря, пока не получил назначение на должность заместителя командира бригады больших ракетных кораблей.

На крейсерах ходил Алексей Орлов от Камчатки до Африки, побывал в Ираке и в Сомали, ложился в дрейф в Персидском заливе. Случались и прямые контакты в нейтральных водах с главным противником, американскими моряками, которые особенно не лезли на рожон, зная про отчаянность русских.

За один из таких походов капитан второго ранга А.М. Орлов и был награждён боевым орденом Красной Звезды.