Более 40 лет проработал на Коломенском заводе Владимир Петрович Лукин. Почётный ветеран труда завода, кавалер ордена Ленина, двух орденов Трудового Красного Знамени 21 марта отметил 80-летний юбилей. С 1989 по 1992 годы он был депутатом тогдашнего законодательного собрания – Верховного Совета СССР. Недавно мы встретились с Владимиром Петровичем и расспросили о его судьбе.

Родился он далеко от наших подмосковных мест: в Ульяновской области, Кузоватовском районе, селе Смышляевка. Отец работал в колхозе трактористом, «на английской машине» и был, как говорили, мастером на все руки. Детство Владимиру выпало трудное, как и всем мальчишкам того военного времени. Родился он в марте, а через три месяца началась война. Отца, Петра Степановича Лукина, призвали на фронт. Домой он так и не вернулся.

Владимир Петрович Лукин, почётный ветеран труда АО «Коломенский завод»:
– Как рассказывала мать, два года от отца не было никаких сообщений. Получили письмо, и опять тишина. А потом пришла похоронка: «Ваш муж, Лукин Пётр Семёнович, погиб…» Горе было, но было и сомнение: отчество-то указали неправильно – он же Степанович! Вдруг ошибка? Мать поплакала и отправилась пешком в Кузоватово, зимой, за 25 километров.

Военком её успокоил, мол, разберёмся, заронил надежду. Но через некоторое время приходит бумага: «Лукин Пётр Степанович пропал без вести». Так мы потеряли отца…
После извещения о гибели мужа мать вместо него села на трактор, но работать было очень тяжело. Перешла в полеводческую бригаду. Война закончилась, а от мужа всё не было вестей. Потом она снова вышла замуж, и в 1955 году семья приехала жить в Коломну. Поселились в Щурове, в бараке. Владимир тогда перешёл в седьмой класс. Здесь же он начал заниматься в Коломенском аэроклубе. Какой мальчишка послевоенных лет не мечтал о небе? А по окончании восьмого он оставил школу и пошёл работать.

– Мать была против, даже в школу ходила. А там говорят: «Да пусть остаётся, он хорошо учится». Но я настоял – жили мы трудно, хотелось помочь. Работал там же, в Щурове, на Заводе железобетонных изделий МПС, тогда он назывался «Центральный стройдвор», – рассказал Владимир Петрович. – Работал, параллельно учился в вечерней школе и занимался в аэроклубе – очень хотелось стать лётчиком. Но в лётное училище не попал, а поступил в Шадринское авиационное штурманское училище. Это, конечно, было немного не то, но всё-таки. Год отучился, сдал экзамены, и наше училище расформировали – Верховный Совет СССР принял решение о значительном сокращении Вооружённых сил. Хрущёв делал ставку на ракеты, а мы учились на прифронтовых бомбардировщиках ИЛ-28.

Я был уволен в запас в звании сержанта. Месяц отдохнул, а потом пришёл устраиваться на Коломенский завод.

На заводе молодому человеку сразу предложили пойти в корпусосварочный цех, тогда там только начиналась газовая резка: автоматы, полуавтоматы… Толкового парня быстро заметили и через год направили на повышение квалификации в Ленинград, по специальности «инструктор сварки и газопламенной обработки металлов». А когда вернулся, предложили более «чистую» работу – наладчиком или сменным мастером. Но Лукин хотел работать на станке. Первые станки с программным управлением все были его.

– Работал производительно, и вскоре появились награды, – сказал В. Лукин. – Я даже и не помню по годам: орден Ленина, два ордена Трудового Красного Знамени, Бронзовый знак Выставки достижений народного хозяйства. А когда началась перестройка, я уже был председателем Совета трудового коллектива. Страна готовилась к выборам в Верховный Совет, было собрание трудового коллектива. Ну, меня и выдвинули…

Началась подготовка к выборам. А у меня Избирательный округ № 2 – это вся Московская область. Пришлось поездить по городам… Но зато в списке Верховного Совета я значусь под номером 2. А первый в списке – Ельцин Борис Николаевич.

Запомнилась предвыборная встреча в Дубне. Это ведь город ядерщиков, народ там весьма умный. Они меня проверяли на вшивость: задают вопросы по кругу, от одного к другому переходят, таким образом, чтобы поймать меня, где я совру. Но я выдержал этот «экзамен». А где-то меня принимали враждебно: вот, мол, он ставленник партии.

А на заводе мне дали наказ. У нас было очень непростое дизельное и металлургическое производство: шумно, вредность, а льгот никаких нет. Да ещё и зарплату начали задерживать. До забастовок дошло. Пришлось мне как депутату этим заниматься – выбивать льготы.

– Как вам это удалось?

– У меня сложились неплохие отношения с министром тяжёлого, энергетического и транспортного машиностроения Владимиром Макаровичем Величко. Он мне сказал: «Я подпишу, но в Госкомтруда ты застрянешь. Готовь солидные документы». Я приехал к директору Михаилу Ефремовичу Кизельштейну, он подключил людей, и через некоторое время мы документы подготовили. Но Госкомтруда их зарубил. Так бы ничего у нас не вышло, но я обратился напрямую к Председателю Президиума Верховного совета СССР Анатолию Ивановичу Лукьянову. Вот прямо сразу после заседания и поднялся к нему. Говорю: «Забастовки, мол, завод стоит». Он создал комиссию Верховного Совета, приехали на завод, посмотрели – всё так, как я писал. В машинную сборку зашли – шум, жара, пулей выскочили оттуда. В чугунку зашли – и подавно. И всё равно ни в какую – не дают нам льгот, и всё тут.

У меня осталось последнее средство: я вышел на Николая Ивановича Рыжкова, он тогда был Председателем Совета министров СССР. Он поднял трубку, и на следующий день я поехал домой уже со всеми документами. Выбили мы льготы.

Будучи депутатом, В. П. Лукин поездил по стране и по миру, повидал всякое: присутствовал при выводе войск из бывших стран соцлагеря (Германия, Венгрия), побывал в Грузии во время гражданской войны, был в Сумгаите после резни 27–29 февраля 1988 года... Свою работу в Верховном Совете он прекратил после его того, как после распада СССР тот фактически перестал существовать.

После прекращения депутатских полномочий он вернулся на завод, работал в отделе снабжения. Ушёл с завода в 2001 году, когда вышел на пенсию по возрасту. Сейчас занимается садоводством, которым увлёкся ещё, когда работал. На даче в Маливо вместе с женой выращивает клубнику, смородину. Сейчас немного, возраст даёт о себе знать, здоровье подводит.

– Вам не хотелось дальше учиться, всё-таки получить образование?

– Хотел, конечно. Но сначала училась жена, дети были маленькие. А потом жена тяжело заболела, болела долго, тут уж совсем не до учёбы стало. Многие учились на юрфаке, когда были депутатами. Но все они были моложе меня, а мне было уже 48 лет. Я понимаю, что учиться никогда не поздно, но всё-таки…

– Что вы ещё не успели сделать в жизни?

– Мой отец погиб, пропал без вести. Где его могила, неизвестно. Но, как говорят, «война не кончена, пока не похоронен последний солдат». Правда, в родном селе его есть обелиск, на котором выбито его имя. И всё же: отыскать могилу отца – вот, пожалуй, главное, что мне осталось в жизни…