Сolomna.ru
Новостной портал Коломны
В минувшем году Коломенский краеведческий музей, а ныне историко-культурный музей-заповедник «Коломенский кремль», отметил своё 85-летие.
Конечно же, на вечере, посвящённом этому событию, прозвучали имена тех, кто заложил основу коллекции, традиции краеведческого музея. Одним из таких людей был научный сотрудник ККМ Николай Дорогутин. 2017 год – знаковый в биографии этого человека. Со дня его рождения исполнилось 120 лет, но вместе с тем этот год несёт и трагическую дату – 2 июля 1937 года Н. Дорогутин был расстрелян. Военная коллегия Верховного суда СССР признала его виновным в участии в антисоветской организации.
В конце прошлого года в Коломенском краеведческом музее прошёл вечер памяти, посвящённый Николаю Дорогутину. Здесь прозвучала уникальная информация о жизни этого человека. Примечательно, что на вечер были приглашены его родственники – Людмила Черкасова и Наталья Глазунова; представители Кашинско-Колязинского землячества в Москве Наталья Быковская и Татьяна Ульянова. От них все присутствующие смогли узнать о судьбе родителей Николай Дорогутина. Они были потомками известных в Кашине купеческих родов.
Открывая вечер памяти, заместитель директора историко-культурного музея-заповедника «Коломенский кремль» Татьяна Стукнина рассказала, что, собирая историю создания, восстанавливая сведения о первых сотрудниках, использовались архивные документы, сохранившиеся с 30-х годов. И весомый вклад в летопись учреждения культуры внёс как раз Николай Дорогутин. Даже после его ареста коллеги хранили заметки, что он писал, которые дают достаточно полное представление о тех далёких годах.
– Наши сотрудники Игорь Валентинович Маевский, Алевтина Матвеевна Дымова, Сергей Иванович Самошин создавали летопись, опираясь на огромный архив 30-х годов, – сказала Т. Стукнина. – О Николае Алексеевиче Дорогутине мы хотели рассказать ещё в мае на юбилее музея, но я рада, что тогда этого не случилась, так как о его жизни мы знали из архивных документов. Недавно мне повезло найти телефон Натальи Васильевны Быковской – члена Кашинско-Колязинского землячества, краеведа, которая рассказала о «доколоменском» периоде жизни Николая Алексеевича, помогла связаться с родственниками. И сейчас мы можем сказать: нам очень повезло, что у нас работал такой научный сотрудник, и не повезло из-за того, что был он здесь очень мало – всего несколько лет.
Первое упоминание о необходимости создания краеведческого музея появляется в газете «Коломенский рабочий» 18 января 1932 года. Под новое учреждение была выделена Маринкина башня. Возглавила его некая Лисенко, которую прислали в Коломну из Москвы. Женщина с энтузиазмом взялась за дело. В башне был сделан ремонт, из государственного фонда она заказала экспонаты; вот только вещей, которые бы рассказывали об истории и современности Коломны, на выставке не было. Как писал в своих заметках Николай Дорогутин, созданный музей запросто можно было вывезти куда-нибудь в Астрахань, и он мог бы называться Астраханским краеведческим музеем. После Лисенко новоявленное учреждение культуры возглавляли ещё как минимум три человека, но их деятельность длилась не более нескольких месяцев. Естественно, за это время ничего сделать не удавалось. Лишь в 1933 году в Коломну прибывает интересная личность – Елизавета Кохенгауз. Имея университетское образование, она понимает, что в краеведческом музее должны быть вещи, рассказывающие об истории края. Тогда-то и предпринимаются первые попытки сбора местных экспонатов. В 1934 году в Коломну переехал Николай Дорогутин. До этого он работал в Рязани, в Москве, но по наветам злопыхателей был осуждён и отправлен за 101 километр, таковым для него оказалась Коломна. В Москве у музейщика осталась жена, и чтобы иметь возможность изредка к ней приезжать, в качестве ссылки он выбрал именно наш город. Отмечая состояние дел в местном краеведческом музее, он сразу оговорился, что музея фактически нет.
В начале 1934 года в Москве прошёл съезд Советов, к которому была подготовлена выставка «Наши достижения», рассказывающая о том, каких результатов достигла молодая советская страна за первую сталинскую пятилетку. Эту идею подхватил Николай Дорогутин и к городскому съезду Советов, который состоялся в 1935 году, была подготовлена огромная экспозиция под одноимённым названием «Наши достижения». 30 декабря 1934 года состоялось открытие экспозиции. Развернулась она сразу на трёх площадках: непосредственно в краеведческом музее в Маринкиной башне, во Дворце культуры «Тепловозостроитель» (хоть там и была сдана только первая очередь здания) и в театре «Москино» (предположительно зимний театр). В музее были представлены экспонаты, рассказывающие о достижениях щуровского цементного завода, газодоменного комбината. Кроме того, там были свидетельства, повествующие о местном социальном строительстве, сельском хозяйстве, финансах, дорожном деле, связи, образовании, печати и других сферах городской жизни. В театре «Москино» расположилось более 400 работ коломенских и иногородних художников, а в ДК «Тепловозостроитель» развернулась коломзаводская выставка. Несмотря на суровую зиму, практически все жители Коломны посетили экспозиции. По словам Т. Стукниной, сохранились сведения, что через выставку прошло 78 тысяч человек, тогда как по переписи тех лет в городе проживало всего 75 тысяч. Приезжали представители центральных музеев Москвы. В прессе даже была опубликована статья по поводу коломенского триумфа. Впоследствии все экспонаты передали в краеведческий музей, где они должны были войти в основную экспозицию. Но помещение Маринкиной башни не могло разместить их так, чтобы можно было проводить экскурсии. Музей фактически превратился в склад. Работа была парализована.
– Сюда приезжал корреспондент центральной газеты «Известия», который написал: «Куда вы зовёте гостей? В антикварную лавку?» Конечно же, возник скандал, пришло понимание, что краеведческому музею нужны площади для расширения. Николай Алексеевич ходатайствовал, чтобы под нужды учреждения культуры передали ряд культовых сооружений. Так, в Вознесенской церкви на ул. Красногвардейской предлагалось открыть музей революции, а в храме Иоанна Богослова – политехнический музей, в церкви Михаила Архангела – сельскохозяйственный, – рассказала Т. Стукнина. – Он не случайно говорил о передаче этих зданий – фактически музейные коллекции должны были спасти исторические архитектурные памятники. Во многих церквях находились организации, которые не хотели заниматься ремонтом и достойным содержанием помещений. В это время ведётся активная переписка с многочисленными инстанциями.
Всё же дополнительные помещения музей получил. Одно из них располагалось в здании по ул. Октябрьской революции, д. 114 или 116 (точный адрес пока не установлен). Известно, что там находился радиоотдел.
– Но музей достаточно быстро вынудили оттуда съехать в церковь Михаила Архангела, где уже к тому времени была экспозиция, посвящённая революции 1905 года, – рассказала Т. Стукнина.
К этому времени Николай Дорогутин остался единственным сотрудником в музее, и он начинает работу по подбору кадров, привлекая сюда известных мастеров своего дела. В 30-е годы в краеведческом музее работал таксидермист Павел Удоев. Здесь он появился именно благодаря стараниям Николая Дорогутина.
– Он работал в другом городе, в институте птицеводства, зарабатывал полторы тысячи рублей в месяц, но как только получил приглашение от Николая Алексеевича, приехал в Коломну. В своём письме Удоев писал: «Я всегда предпочту всем прочим тот музей, который строите Вы. Я давно желал работать с Вами и под Вашим руководством. Очень рад, что теперь эта возможность предоставляется. Надеюсь, что сумею быть полезным» – процитировала письмо Т. Стукнина. – И он действительно был полезен, он стал первым помощником Николая Алексеевича, вот только на недолгое время.
Николай Дорогутин был обеспокоен и проблемой сохранения башен Коломенского кремля. По этому поводу он также вёл активную переписку, требовал, чтобы их передали в руки музея и деньги от сдачи в аренду зданий должны поступать на спецсчёт, чтобы в дальнейшем на них можно было отреставрировать строения, но ничего из этого не было претворено в жизнь.
Наступил ужасный 1937 год. Коллектив Коломенского краеведческого музея готовил экспозицию к 20-летию Великой Октябрьской социалистической революции, разыскивали очевидцев и участников тех событий. А 5 мая в доме № 13 по улице Мало-Рязанской прошёл обыск, Николай Дорогутин был арестован. У него нашли вещей на 110 рублей и 27 запрещённых книг, которые впоследствии уничтожили.
– По делу Николая Алексеевича проходило ещё восемь человек – работники Коломенского завода. Дорогутин отвергал все обвинения, отказывался отвечать на вопросы следствия, твердил, что он невиновен. Так было до 27 мая. Можно лишь предполагать, что произошло, но 27 числа Николай Алексеевич начал свидетельствовать против себя. Мне удалось поработать в государственном архиве РФ с его следственным делом, – поделилась своими архивными изысканиями Т. Стукнина. – В показаниях Дорогутина нет ни одного неизвестного следствию имени, фигурируют лишь те, кто уже был в деле. Он прекрасно понимал, если прозвучит ещё кто-то, то маховик террора с лёгкостью сломает и эту судьбу. На суде он единственный из девяти человек заявил, что его показания о событиях до 1935 года, – правда: о его семье, о его учёбе, работе, а то, что после – там он себя оговорил. В последнем слове просил сохранить ему жизнь, но Верховный суд решил иначе. Николай Алексеевич Дорогутин был признан виновным в контрреволюционной деятельности и приговорён к высшей мере наказания – расстрелу. Дело обжалованию не подлежало. Приговор привели в исполнение 2 июля 1937 года.
Позже, в 1956 году, когда все девять человек были реабилитированы, директор краеведческого музея Василий Аксёнов написал, что все потерпевшие – рабочие Коломенского завода были участниками революции 1905 года. И один из них когда-то перед своими товарищами похвалился тем, что его портрет висит в музее. И эта фраза стала роковой для Николая Дорогутина, так как стали возникать вопросы: кто повесил портрет и на каком основании, а дальше… дальше нашлись доброхоты, которые сочинили донос, стоивший жизней.
О судьбе супруги Н. Дорогутина – Елены Преображенской, профессора микробиологии, рассказали уже московские гости памятного вечера. Как и все родственники «контрреволюционера», женщина попала под репрессии 37-го года. Была выслана. В лагере у неё родился ребёнок, но родственники не успели доехать, чтобы забрать малыша, и он погиб. После того как Е. Преображенскую выпустили на свободу, она обосновалась в Тюменской области в небольшом городке Ялуторовск. По свидетельствам очевидцев, была очень замкнута, нещадно курила махорку, изредка наведывалась в Москву. О судьбе мужа ей власти сообщили, что погиб он в 1941 году, тогда это была обычная практика.