Сolomna.ru
Новостной портал Коломны
Выдающийся деятель Православия Моисей, родившийся на коломенской земле, своей жизнью и трудами объединяет русских, украинцев и грузин, разделённых ныне границами и непониманием.
Так случилось, что с храмом Казанской иконы Божией Матери в селе Богдановка (в 18 веке село Богдановское)* Коломенского района я знакомился дважды. И в первый раз не узнал его. Это маленькое, неухоженное, сложенное из грубо отёсанных камней известняка одноэтажное строение встречало нас прямо у дороги, на въезде в село, на самом высоком месте, откуда открываются красивые подмосковные виды с речкой, полями и перелесками. Неровная крыша, небольшие окна, чужеродный для каменных стен деревянный тамбур. Стена с востока закруглена, а со стороны дороги, казалось, прямо из фундамента росли пыльные кусты сирени.
В 80-е годы прошлого века строение это служило «бригадным домиком» отделения совхоза «Индустрия».
Будучи сельским врачом в деревне Федосьино, рядом с Богдановкой, я навещал бригадира, договаривался о профосмотрах доярок и механизаторов, о приезде флюорографа и стоматологического автобуса. Из интерьера бригадного домика ничего не запоминалось, кроме большой железной бочки, отгороженной в скруглённой части помещения.
– А что здесь раньше было? – как-то спросил я бригадира, осматривая сводчатый потолок.
– А церковь здесь была, – равнодушно ответил он.
Я растерялся от неожиданного открытия, подумав вслух:
– Что-то уж очень маленькая церковь. А это, стало быть, алтарная часть? – кивнул я в сторону бочки.
– Ну да, наверное, – там солярку хранили. Говорят, купол был, колокола… Всё, что можно, сломали ещё до нас. Теперь настоятелем здесь я, – хохотнул бригадир.
Прошли годы. Я переехал в Коломну, но заброшенный Богдановский храм при воспоминаниях о первых годах работы в Подмосковье, нет-нет, да всплывал в памяти. Уж очень обиженным и одиноким оказался он. Когда в 90-е началось возвращение собственности епархиям, мысль о необходимости реставрации навещала меня. И однажды обрадовало известие, что храм в Богдановке восстановлен каким-то меценатом,** и там уже идут службы.
А в позапрошлом году мы разговорились с моим другом профессором Леонидом Сыркиным. Купив по моему совету земельный участок в Федосьине, и построив дом, он стал прихожанином храма в Богдановке.
– Удивительные совпадения, – заметил профессор, – в 18 веке в Богдановке родился первый ректор Киевской духовной академии и экзарх Грузии Моисей. В книге «Богом данная святыня» его биография. А я родился в Тбилиси и школу там окончил, а теперь живу рядом с родиной экзарха Грузии. К тому же, я учился в институте в Саратове, а там Моисей перед Грузией служил епископом. Очень интересно, почти мистика… Я люблю Грузию и переживаю разрыв с ней...
Экзархами называли наделённых определённой самостоятельностью архиереев Православной церкви, управляющих крупными церковными территориями. Экзарх подчинялся центральной церковной власти – патриарху или Синоду
Честно говоря, и я был огорошен, но по другой причине. Работать в тех местах 11 лет, знать пофамильно население участка, контачить с местным начальством и сельсоветами, быть знакомым с коломенскими краеведами и журналистами и ничего не слышать о патриархе Грузии, родившемся рядом с моей больницей?! Это изумляло. А по мере узнавания биографии Моисея, изумление только росло. Стало ясно, что российские революционеры и атеисты за 70 лет «потрудились» эффективно. Не заметить и предать забвению выдающуюся личность, которой могла бы гордиться не только Коломна, но и Россия, это, как говорит молодёжь, мало не покажется!
Сегодня ясно, что уроженец Богдановки Моисей с тройной мирской фамилией Богданов-Платонов-Антипов (см. справку ниже) – второй выдающийся православный деятель после Филарета (Дроздова), подаренный России Коломенской землёй в 19 веке. Они ровесники и знали друг друга; оба учились в Коломенской семинарии и Санкт-Петербургской духовной академии. Трудились над переводом на русский язык Нового Завета. Филарет перевёл Евангелие от Иоанна, а Моисей – Евангелие от Луки.
Моисей (Богданов-Платонов-Антипов) – монашеское имя нашего земляка Матвея Михайловича Антипова. В Коломенской духовной семинарии ему дали фамилию Богданов. Ещё одну фамилию он приобрёл от митрополита Платона (Левшина), который выбирал 10 лучших учеников из беднейших семей, содержал их за свой счёт и каждому давал свою фамилию. В начале 19-го века был ещё один Моисей (Близнецов-Платонов), тоже ученик Платона, с мирской фамилией Близнецов. Отсюда путаница в интернете и печатных изданиях.
И хотя Филарет (Дроздов) успел в жизни гораздо больше, чем Моисей, да и прожил дольше, начало их духовной карьеры словно написано под копирку, а порой и проходило в одних стенах. Василий Дроздов отправился в Троице-Лаврскую семинарию в 1799 году, а Матвей Антипов в том же году поступает в Славяно-греко-латинскую академию, а позже переходит в Троице-Лаврскую семинарию, став в 1808 году одним из лучших выпускников.
Дроздов оканчивает семинарию раньше на пять лет и преподаёт там греческий и еврейский языки, поэзию, высшее красноречие и риторику. Думаю, что будущие успехи Моисея в мастерстве педагога и ритора были заложены его однокашником Филаретом.
И учитель у них общий – митрополит Платон (Левшин). В 1808 году Платон советует своим выдающимся ученикам-коломенцам принять монашеский постриг, и с того года они носят имена Филарет и Моисей. Примерно в одно время оба коломенца переводятся в Санкт-Петербургскую духовную академию. В 1812 году Филарет определён её ректором. Моисей в 1817 году тоже назначается ректором, но только Киевской духовной академии.
Досадно, но мои попытки связаться с нынешним руководством Киевской духовной академии оказались безуспешны. Трубку никто не брал, на письма не отвечали. В свете происходящих на Украине событий это можно объяснить. Тем не менее, пользу из несостоявшихся контактов с Киевом я извлёк, чем остались довольны и в нынешней Саратовской епархии. Дело в том, что если с портретами Филарета, митрополита Московского и Коломенского, неясностей никогда не было, то с Моисеем из Богдановки произошла путаница.
Откройте главу «Жизнеописание Преосвященнейшего Моисея, экзарха Грузии» в книге о Богдановском храме. Вы увидите чуть помпезный портрет плотного и одутловатого священника. Мне сразу показалось, что его облик не отвечает тексту о нашем Моисее – подвижном и деятельном человеке. Заглянув на сайт Киевской духовной академии, я ожидал, что изображение первого ректора должно там быть. Так и есть! Худощавый архимандрит Моисей – первый ректор – доброжелательно взглянул на меня с экрана. Связавшись с саратовским краеведом Валерием Тепловым, я сказал ему о находке. Оказалось, в истории саратовской епархии было два Моисея. Один наш – из Богдановки – был епископом Саратовским и Царицынским*** с 1828 по 1832 годы. Другой – с мирской фамилией Близнецов – служил епископом Пензенским и Саратовским в 1808–1811 годах. Лик последнего и попал в книгу о Богдановском храме, поскольку в летописи Саратовской епархии портрета нашего Моисея не было. Теперь путаница устранена. Подтверждение верности находки я нашёл и на сайте Fotopaterik.org, где есть изображения обоих Моисеев в хорошем разрешении. Заодно выяснилось, что оригинал портрета нашего Моисея находится в закрытом хранилище Киево-Печерской Лавры.
Чем же интересен сегодня для нас Моисей (Богданов-Платонов-Антипов)? Может быть, нынешняя политическая конъюнктура с отходом от России Грузии и Украины привлекает внимание к тем обстоятельствам, которые когда-то составляли единую ткань единой страны? Не преувеличиваю ли я, написав о Моисее как о выдающемся представителе Русской Православной церкви?
Но сомнения уходят, как только начинаешь погружаться в биографию Коломенского Моисея, прожившего яркую, насыщенную, но короткую жизнь. Сначала заглянем в 18-й век. В 1783**** году в селе Богдановке Коломенского уезда Московской губернии, в семье бедного дьячка Михаила Антипова родился мальчик Матвей. Отец умер, когда сыну было несколько лет. Крайняя бедность заставила мать отправиться в Коломну просить преосвященного оставить причётническое место покойного мужа за малолетним сыном. Владыка Афанасий, побеседовав с мальчиком, произнёс пророческие слова: «Пусть сын твой учится. Он будет архиереем».
Годы напряжённой учёбы, и вот Моисей, уже ведёт курс церковной словесности в Санкт-Петербургской духовной академии и, как уже сказано выше, трудится над переводом Евангелия. Усердие и подготовку Моисея замечают, и в июле 1817-го он назначается ректором Киевской духовной академии. Вступив в должность Моисей видит, что уровень подготовки преподавателей не отвечает требованиям времени, да и состав воспитанников очень слаб. По просьбе Моисея из Петербурга и Москвы прибыли в Киев, как бы сейчас сказали, продвинутые преподаватели. Главный тезис Моисея – академия должна готовить благочестивых и просвещённых служителей Церкви. Он развивал у воспитанников способность мыслить и рассуждать. Архимандрит Моисей первым в Киевской духовной академии начал читать лекции на русском языке. Под его руководством академия перевела ветхозаветную книгу «Левит». А в 1822 году ему присвоили учёную степень доктора богословия.
В 1824 году Моисея назначают епископом Старорусским и викарием Новгородским. Через четыре года – он епископ Вологодский и Устюжский. В 1828 году утверждён епископом Саратовским и Царицынским. Уже через неделю после приезда он налаживает управление епархией, открывая архиерейский дом и консисторию. Интересно, что церемонией открытия руководил протоиерей Г. И. Чернышевский, отец революционера-демократа Николая Чернышевского, звавшего Русь к топору. Знал бы Моисей, что Александро-Невский кафедральный собор, в котором он совершил своё первое служение, в 20 веке уничтожат революционеры...
В ведении епископа оказалось 545 церквей, более 2500 священно-церковнослужителей и свыше миллиона христианских душ. Губерния обязана епископу Моисею открытием в Саратове духовной семинарии. Наверное, это была дань скудному и нищему своему детству, возможно, это плоды воспитания Платона, всегда поддерживающего обездоленных. Но совсем не случайно одним из первых учреждений, сформированных в Саратовской епархии, стало Попечительство о бедных духовного звания. Кстати, и в Грузии Моисей начал именно с этого, тоже открыв там Попечительство, на средства которого поддерживались вдовы и сироты, воспитывались девочки при Самтаврском монастыре в Мцхете и женском училище.
Благодатное чувство христианской любви, переполняя его сердце, щедро изливалось на каждого и озаряло всех, кто вверялся ему.
Но главным испытанием в судьбе Моисея, из которого он вышел победителем, была эпидемия холеры в 1830–1831 гг. Она охватила 48 губерний России, поразив более полумиллиона человек и унеся 232 тысячи жизней. В Саратовской губернии умерло 10 280 человек.
Вот цитата из проповеди Моисея, произнесённой им 12 октября 1830 года «по случаю прекращения холеры»: «Весь град занимался тогда или изыскиванием предохранительных средств от смерти, или приготовлением к смерти, или погребением умерших… Многие оплакивают нечаянную кончину отца или матери, а другие вместе: и отца, и матери, оставшись без всякого призрения, а может быть, и без пропитания. Другие оплакивают смерть детей, в которых имели, или чаяли иметь утешение и подкрепление особенно в болезненной своей старости. Иные сокрушаются о смерти супругов, а иные – супруг, от которых зависело благое воспитание детей. Бедственное состояние!»
Чиновник К. И. Попов из губернской канцелярии писал: «Лавки почти все были заперты, торговли никакой не производилось, въезд из ближайших деревень с разными припасами был запрещён, и никого не пропускали; в продаже не было совершенно никаких плодов. Люди ходили по улицам с завязанным по самые глаза лицом, натёртые дёгтем и нефтью, в глубоком унынии; даже не было слёз по самым близким умершим, ибо чувства притупились. По всему Саратову, на площадях, под надзором полиции горел день и ночь навоз, отчего по городу был ужасный смрад».
Смертность от холеры увеличилась в те дни до 100 и более человек в сутки.
Но владыка Моисей не растерян, он деятелен и оперативен.
Пышных похорон не совершалось, но никто из умерших не остался без церковного отпевания. С раннего утра и до позднего вечера священники служили литии и панихиды по усопшим. Паники и волнений в городе не было, в отличие от Санкт-Петербурга, где для подавления холерного бунта и погромов пришлось вводить войска, а Николай I лично успокаивал бунтующих.
Конечно, на поведении людей сказывались низкий уровень тогдашней науки и невежество населения. Например, жители губернии всячески уклонялись от изъятия и уничтожения вещей умерших. Тогда губернатор обратился к преосвященному, прося его подключить к этому делу священнослужителей. Епископ Моисей подготовил указ, в котором церковнослужителям поручалось внушать прихожанам, чтобы они «беспрекословно и безропотно отдавали для предания огню оставшиеся после умерших от холеры шерстяные вещи, что такие меры правительства относятся к сохранению жизни их, и что чрез бережливость таких вещей они подвергнутся гибели, могущей распространиться и на других». Помимо этого, консистория от имени духовенства обратилась к жителям с воззванием «О беспрекословном исполнении повелений гражданского начальства, относящихся к пресечению болезни холеры».
Доступное по форме, глубокое по содержанию и сильное по своему эмоциональному воздействию, воззвание это было напечатано в количестве 600 экземпляров и читалось во всех церквах на специально устраиваемых собраниях и мирских сходах. И это дало благотворные результаты. Холера отступила.
Указом Святейшего Синода 12 марта 1832 г. преосвященный Моисей был назначен Синодальным членом и экзархом Грузии с возведением в сан архиепископа Карталинского и Кахетинского. В далёкой Грузии Моисей чувствовал себя не совсем уютно, часто вспоминал о Саратове, тосковал по друзьям-сподвижникам и всегда был рад любой весточке, приходившей с берегов Волги.
Через два года преосвященный Моисей серьёзно заболел и 13 июля 1834 г. печальный голос тифлисского соборного колокола разнёс по городу горестную весть – святитель Грузии угас. Очевидец, бывший на похоронах Моисея, отмечал: «…Стяжать в два года такие искренние слёзы от подчинённых, не осыпая их излишними милостями, такое непритворное сожаление высшего и среднего классов общества и такую любовь у всего народа возможно только с душою и сердцем покойного. Люди и других исповеданий, католики, армяне и лютеране приходили с сердечным умилением и даже со слезами на поклонение праху архипастыря. Когда в конце погребения произносима была над гробом речь, рыдания предстоящих несколько раз останавливали и смущали произносившего. Одним словом, надобно было видеть всё это собственными глазами, чтобы после не удивляться и прямо верить быстроте и силе, с какими высокая и благородная душа вождей народа овладевает его сердцем».
Владыка Моисей был погребён в Тифлисском кафедральном соборе, у северных дверей алтаря, близ образа просветительницы Грузии – равноапостольной Нины.
А в Богдановке, в храме Казанской иконы Божией Матери, настоятель, священник Андрей Зекунов в каждой литургии сегодня поминает в алтаре уроженца села Владыку Моисея.
Уже написав эту статью, я прочёл её профессору Сыркину, и он сказал слова, без которых статья была бы незавершённой:
– Личность Владыки Моисея, его биография и дела сегодня привлекают особенное внимание не только интересными фактами, но и сильным объединительным потенциалом. Служа Православию, оставив заметный след в духовной истории России, на земле Украины и Грузии Моисей роднит наши народы, он строит мостики между ними, объединяет единым прошлым и питает надежду на единое будущее, доказывая своей жизнью, что сближает нас больше, чем разделяет.
*Уточнение гл. специалиста Межархивного отдела информационно-коммуникационных проектов (МИКП) Российского государственного архива научно-технической документации (РГАНТД) В. Ю. Кириченко. **Храм Казанской иконы Божией Матери восстановлен на средства уроженца этих мест Николая Васильевича Куликова. ***Город Царицын. Он же с 1925 года Сталинград, а с 1961 – Волгоград. ****В. Ю. Кириченко утверждает – есть сведения, что Матвей Антипов, будущий Моисей, родился в 1885 году.